Статья Ефимчука Е. А. «Насколько важно слово для дела, даже если оно не принесло результатов в самом процессе»

За время течения процесса по делу крушения БАТМ «Дальний Восток» мною выпущено достаточно много публикаций о невиновности осужденных и определенных несправедливостях в судебных заседаниях. По данным обстоятельствам существуют неоднозначные мнения. Ранее я уже писал статью в блогах на АСТВ под названием «Мы тоже люди».

В статье я указывал: «Эти посты, опубликованные впоследствии в других источниках, вызвали неоднозначную реакцию граждан и должностных лиц, и это вполне нормально. Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода мысли и слова. Я и не рассчитывал, что моё мнение будет всеми поддержано, поэтому заранее был согласен с существованием иной позиции по моим доводам, и готов был ее опровергнуть. Но при этом я категорически не согласен с мнением определенных лиц о том, что своими публикациями я каким-то образом оказываю давление на суд».

Тогда, публикуя эту статью, я отвечал фактически на возмущения некоторых членов судейского сообщества, о моем крайне возмутительном, по их мнению, поведении. Сейчас, в данной статье, я хотел бы ответить на некоторое возмущение, которое выражают не многие члены нашего адвокатского сообщества, обсуждая вопросы правильности выбранной мною тактики защиты. И публикую данную статью я не для того, чтобы защититься от каких-то нападок, поскольку я уверен в правильности своих действий. Я пишу об этом для поддержки тех, кто мою позицию разделяет в силу своего опыта, и для тех, кто может быть в виду небольшого опыта работы еще боится попасть под обсуждение, в случае выражения своего собственного мнения.

Уверяю вас, молодые коллеги, не стоит бояться отстаивать своё мнение, если вы можете его аргументировано преподнести и уверены в правильности и законности своих выводов, а значит в их справедливости. Несогласные с вашим мнением всегда найдутся, но это не означает, что вы не правы. Конечно, каждый сам решает, по каким принципам ему выстраивать систему взаимоотношений. Можно всю жизнь прожить в позе просителя, рассчитывая только на снисхождение, и благосклонность, но я не считаю такой подход обычной нормальной работой.

В свое время Черчилль сказал: если у вас есть враги, значит вы когда-то отстаивали свою точку зрения. Данное высказывание Черчилля, прежде всего, указывает не на его гениальность, а на трезвость суждений. Такая позиция вызывает у меня намного больше уважения, нежели предложения отмолчаться с целью получения каких-то призрачных преференций. Да, безусловно, иногда ситуация требует молчания во благо клиента, и я неоднократно так поступал, но не в случае с нашим делом.

Чем знаменита семья Дуровых, да именно тем, что они первыми изменили метод дрессировки, и вместо кнута стали носить на поясе мешочек с лакомством и поощрять тех, кто правильно выполнял команды. Но для нас процесс осуществления защиты своего доверителя не должен быть таким. Он должен выражаться в отстаивании тех взглядов своего подзащитного, которые честны и справедливы, а в этаких случаях наше мнение, уважаемые коллеги, далеко не всегда совпадает с мнением тех, кто принимает решение по делу.

В деле о крушении судна и гибели людей я отстаиваю позицию своего доверителя, которая основана на его невиновности. В этом случае мой подзащитный выбрал свой путь. Путь защиты своего честного имени, и он осознает последствия. Осознает невозможность получить снисхождение в случае, если с его доводами суд не согласится. И с такой позицией мы сталкиваемся очень часто, и это не значит, что адвокат должен смягчать ситуацию и демонстрировать относительную покладистость, боясь называть вещи своими именами.

Как раз-таки при желании доверителя активно отстаивать свою невиновность и указывать на недопустимость незаконного поведения другой стороны процесса и суда, иная позиция адвоката, основанная на проявлении угодничества в адрес тех, кому доверитель высказывает законные и обоснованные недоверия, выглядит не этично и противозаконно. Но в данном случае не следует путать между собой необходимую тактичность и ненужное проявление угодничества, о котором я говорю. В своих публикациях я прямо, а иногда может быть слегка резко указывал на все нарушения и несправедливость действий, совершенных в отношении осужденных по делу и стороны защиты в целом. Однако я тонко соблюдал грань тактичности, по крайней мере очень старался это делать, хотя такие понятия весьма оценочны и неоднозначны.

Избранная позиция защиты, основана не только на не запрещённой законом публичности, которая составляет лишь завершающую часть очень большой проделанной работы. Сама по себе публичность вторична и производна от самостоятельной и весьма сильной позиции юридической защиты доверителя в целом. Поэтому, в данном случае хотелось бы услышать конструктивную критику моих профессиональных действий от лица коллег, если мои действия по осуществлению защиты действительно такой критики заслуживают.

При этом следует понимать, что я прежде всего выражаю мнение своего доверителя, а не удовлетворяю свои собственные амбиции, поскольку полезность таких действий лично в отношении меня, весьма относительна. Конечно, я не думаю, что кто-то станет выносить явно незаконные решения из определенной вредности, но определенный круг недоброжелателей наверняка нарисован. Хотя правильнее было бы считать что, отстаивая свои позиции, любой человек приобретает наравне с недоброжелателями также и своих сторонников, которые может быть и не афишируют открыто своего одобрения, но внутри себя поддерживают ваши действия.

На протяжении трёх лет мы не предавали гласности сведения по данном уделу, искренне считали, что суд первой инстанции во всём разберётся, даст надлежащую оценку нашим весьма сильным доводам. Но такого не произошло. Суд первой инстанции нивелировал все представленные нами доказательства, оставил их без рассмотрения и вынес решение, которое противоречит здравому смыслу и всем критериям справедливости. Именно после этого было принято решение придать законной огласке истинные обстоятельства катастрофы, защитить честное имя осужденных в глазах общественности.

Можно считать такое действие крайней необходимостью, но не выходящую за рамки закона. Ведь дела такой категории не подсудны суду присяжных, а значит ограничены в возможности выйти из рамок той системы, которая при определенных обстоятельствах вызывает у обвиняемых сомнение в будущей справедливости. Альтернативой этому можно поставить публичное озвучивание событий на площадке, доступной для неопределенного круга населения, что, в сущности, нами и было сделано.

Таким образом, открытый доступ к обстоятельствам дела, которое не представляет государственную тайну, фактически явилось импровизированным процессом суда присяжных, в коллегии которых состояло всё население Сахалинской области, а в некоторых случаях и федеральное пространство. И такое действие принесло свои плоды и удовлетворение осужденных. Все фигуранты дела после суда первой инстанции понимали о том, что рассчитывать на справедливою оценку судом доводов стороны защиты не приходится, значит остаётся одно — защитить своё честное имя и рассказать людям том, что произошло на самом деле.

Сначала всё шло очень не просто. Первые публикации зачастую воспринимались под определенным углом суждения, но чем дальше мы рассказывали о событиях, тем больше отсеивалось недоброжелателей, и всё больше появлялось людей, которые начинали понимать суть происходящего. При этом в своих публикациях я всегда открыто призывал оппонентов к дискуссии, предлагал попытаться опровергнуть представленные доводы невиновности, но никакого ответа не последовало. Гораздо проще спрятаться за стены официального решения, в рамках которого просто проигнорировать представленные нами доводы и от имени государства вынести властное решение. В результате мы смоги рассказать правду о том, что случилось с БАТМ «Дальний Восток» 2 апреля 2015 года, а значит определённая цель справедливости достигнута. Пусть мы не получили её в суде, но мы дали осужденным надежду жить дальше с высоко поднятой головой, а их детям и внукам считать своих предков достойными людьми. Подсудимые оказались осуждены судом, но не обществом.

Если не пытаться что-то изменить, то ситуация с места не сдвинется. О справедливости надо говорить, и указывать на несправедливость тоже необходимо, вот тогда эти понятия смогут поселиться в головах людей более плотнее. Сейчас некоторые о справедливости говорят, но не понимают суть этого понятия, и это не придаёт никакого оптимизма.

Одного мудреца спросили:

— Долго ли ждать перемен?
— Если ждать, то долго, ответил мудрец.

Каждый безусловно даст собственную оценку правильности выбранной нами позиции защиты, но надо понимать, что мы в первую очередь защитники, и наши доверители нам доверяют свои судьбы.

Адвокат САП Ефимчук Е. А.
12.08.18 г.