Максим Белянин: на собственном примере

Есть много тем и много адвокатов, с которыми есть о чем поговорить, но я не мог не вернуться к одному из героев наших прошлых интервью — президенту Сахалинской адвокатской палаты Максиму Владимировичу Белянину. Недавно он как адвокат избрал новую форму адвокатского образования. Стало интересно — почему?

— Максим Владимирович, не практикую интервью о новых начинаниях и связанных с этим надеждах, больше потому, что в том случае, когда что-то не получается (не примите на свой счет), уже никто интервью не дает. Поэтому обращаюсь к Вам не в связи с образованием адвокатского бюро, а как к источнику, пропитанному адвокатурой. Почему сменили индивидуальную форму работы на вполне себе коллективную?

— Думал о бюро давно. Индивидуально работать достаточно комфортно, 15 лет я так и проработал, но всегда стремился к общению с коллегами, обмену опытом. Еще один момент: доверители периодически обращаются ко мне с вопросами, по которым я не специализируюсь, или у меня не хватает времени из-за нагрузки, в том числе президентской. Советуешь людям обратиться к определенному адвокату, а потом узнаешь: что-то у них не сложилось. Чувствуешь какую-то вину перед человеком: там, куда я его направил, помощи он не получил, и ко мне уже вряд ли обратится.

— В Сахалинской АП адвокатов не так много. Адвокатское бюро с достаточным числом партнеров, где старший партнер — президент адвокатской палаты, — это что, предтеча чего-то «палатообразующего»? Наверное, была очередь? Как проходил кастинг?

— Кастинга не было, и очереди не было. Скажу больше: отношение у коллег к этому начинанию — от сдержанно нейтрального до негативного.

У нас нет «палатообразующих» амбиций. Для меня это скорее последовательное поведение: демонстрировать определенные вещи, как я их вижу, показывать, так сказать, на собственном примере.

Вот я начинал с посещения собраний адвокатов в строгом костюме, всегда занимался повышением своего профессионального уровня… Но можно ведь не только загонять в рамки, наказывать и требовать (например, требовать соответствия помещений адвокатских образований определенным критериям, стандартам), а показать пример. Это же касается и смены формы адвокатского образования. В наших планах — реализация новых возможностей: системы мероприятий, которые дадут понять, что объединение коллег — это история не столько про взносы и аренду помещения, но еще и про то самое наставничество, чувство локтя, обмен опытом.

— К тому же Вы, как сами упоминали, не уверены, что пойдете на третий срок. Тогда просто расскажите о бюро. Кто Ваши единомышленники? И, главное, кто главный?

— Поиск партнера и команды был основным вопросом. Прописную истину о том, что бизнес не стоит делать с друзьями, всегда держал в голове. Но думаю, что дружба на основе работы, наоборот, как раз-таки и возможна. Да и без очень хороших отношений с коллегами усилий не объединить. Так по итогам совместной работы и переговоров с адвокатом Евгением Ефимчуком решили превратить отношения в партнерские.

Довольно быстро определились и с составом команды бюро. Хотели подобрать коллектив, в котором будут специалисты почти по всем правовым вопросам. Управляющим партнером бюро является Евгений Ефимчук.

Но у нас предусмотрен постоянно действующий коллегиальный орган — совет старших партнеров, поэтому всё решаем сообща с Евгением и все значимые вопросы обсуждаем с другими партнерами.

Время, конечно, мягко сказать, неподходящее для «стартапа», но будем закаляться, приспосабливаться к новому миру (если он всё-таки будет), освоим новые технологии… В общем, «крещение» получилось сразу боевым.

— Познакомьте с адвокатом Ефимчуком. Всегда было интересно: вторая фамилия в «адвокатском» названии — это просто алфавит? Возможна ли ситуация, когда реальный лидер спрячет свое имя в «и партнеры»?

— Евгений Ефимчук — адвокат с более чем 20-летним опытом. Раньше он и в Совете Сахалинской палаты был, сейчас работает в комиссии по защите профессиональных прав адвокатов, я привлекал его к чтению лекций в Школе молодого адвоката. В общем, опытный адвокат с активной жизненной позицией, как сейчас говорят.

Расположение фамилий в названии бюро — больше по функциональному принципу. Решили в названии использовать фамилии, так как в небольшом городе всё-таки они имеют значение, а за время нашей адвокатской деятельности какую-никакую «раскрутку» наши фамилии всё же получили.

Поэтому теперь могу брать на себя ответственность за всю команду, за которую ручаюсь. Каждый может и посоветоваться, и поделиться своими интересными наработками. Да, мы единомышленники, но мы разные, и в этом тоже есть интересный опыт. Уже сейчас замечаю, что есть чему поучиться у партнеров. Для этого нужно уметь критически к себе относиться, принять, что некоторые методы, используемые партнерами, оказываются более эффективными, и брать их на вооружение.

— Но президентская сторона Вашей профессиональной жизни остается? О положении дел на Сахалине Вы недавно рассказывали, но мы с Вами беседовали до режима повышенной готовности, поэтому не могу не спросить: как, по-Вашему, ставит ли пандемия новые этические проблемы?

— Очевидно, что да, и не только этические, но и юридические. Если взять уголовный процесс, те же дела по назначению, то они, безусловно, оказывают влияние на обычное представление о должном. Возьмем свежий случай. В одном из городов районного значения вел прием стоматолог. Выявили у него коронавирус, а к нему ходил полицейский. В итоге на «корону» тесты сдал весь отдел полиции. Но этим дело не ограничилось: на днях звонил наш координатор по этому району, распределяющий дела по назначению, и просил «заступиться». Я заверил его, что если будут звонить и требовать, чтобы адвокаты шли работать в этот отдел, то пока результатов тестов не будет, никого из адвокатов не направим.

Вот такие новые проблемы…

А так у нас всё достаточно спокойно. Всё же надеюсь, что островная география и разум наших управленцев помогут справиться с вирусом, и не станет Сахалин эдаким Бергамо (в этой итальянской провинции особенно сильно проявила себя пандемия).

Источник: «Российский адвокат»